27 марта в День Театра Камышинский драматический театр порадовал своих зрителей необычной премьерой. Спектакль “Бестселлер”, поставленный в жанре джазовых вариаций в стиле нуар, стал большой интригой и для зрителей, и для самого театра. Многие детали сюжета сохранялись в тайне до сдачи спектакля. Но, что все знали точно – на премьеру приедет сам автор произведения. Поэт, драматург, член Союза писателей России и Москвы Карен Кавалерян.
Перед началом спектакля, пока большой зал заполнялся зрителями, состоялась пресс-конференция с участием СМИ Камышина и Волгограда, самого автора пьесы Кареном Кавалеряном и режиссером-постановщиком Павлом Лаговским. В легкой, непринужденной обстановке беседовали о “Бестселлере” и не только.
Пресс-конференцию открыл директор КДТ Евгений Александрович Бакин приветственным словом и поздравлением всех присутствующих с Международным Днем театра.
Евгений Бакин: Пьеса “Бестселлер” свое воплощение на сцене получит впервые. У нас в театре. Вы вкратце рассказали ту историю, которая легла в основу сюжета, а какая изначально была цель, идея?
Карен Кавалерян: У меня была пауза в музыкальном театре. Мы с Кимом Брейтбургом запустили первые два очень удачных спектакля – “Голубая камея” и “Дубровский”. Это был 9-ый и 10-ый годы. А дальше мы уже на основе того опыта хотели сделать третий хит, но и в итоге сделали, потом я к нему вернусь… И у меня образовалась пауза, а, поскольку я терпеть не могу сидеть без дела, начал думать, чем бы себя профильным образом занять, и вспомнил эту историю. История, которая давно просилась на кончик пера, и я давно ее хотел как-то воплотить, потому что она из моей жизни. Нечто подобное произошло в бытность мою студентом московского авто-дорожного института, это был роман преподавательницы и студента с нашего факультета. История развивалась несколько по другому сценарию и печально закончилась. Я придумал happy end этой всей истории, ну и придумал, конечно, несколько довольно радикальных поворотов внутри сюжета.
Евгений Бакин: Рассказывать не будем (смеются)
Карен Кавалерян: Да, не будем. То есть это совсем не линейная история, она проходит через несколько поворотов, очень сильных, просто на 180 градусов разворачивает все. В общем, все самое хорошее и самое плохое, что в искусстве появляется, произрастает из жизни.
Евгений Бакин: Желание, все равно, мне кажется, было увидеть свое детище на сцене?
Карен Кавалерян: Да, конечно. Когда я написал пьесу, я начал думать, каким образом это можно было бы воплотить. Но, поскольку я очень жестко завязан контрактом с музыкальным театром, у меня просто руки никогда не доходили заняться пристройством этого своего “ребенка”. В 2016 году я ее послал на всероссийский конкурс пьес, но они ничего не выбрали, не то, чтобы мою пьесу, а вообще никакую, но она осталась в сети. Причем в первоначальном варианте. Потом я ее довольно серьезно изменил. И, когда один мой товарищ, Геннадий Сольников, сказал: “А ты же пишешь пьесы тоже?”.
Евгений Бакин: Что значит “тоже”? (смеются)
Карен Кавалерян: Я имею в виду, кроме либретто. У меня очень много, если вы не знаете, мюзиклов. Широкий очень охват: от Латвии до Дальнего Востока – музыкальные спектали идут везде. А мне всегда хотелось именно пьесу поставить. И, когда возникла такая возможность, я был очень рад. К тому же прекрасные рекомендации Гена дал и о режиссере, и о театре. А о городе я знал, поскольку я люблю русскую историю и люблю немножко футбол, я помню ваш “Текстильщик”, 96-ой год.
Евгений Бакин: Вот когда было, а до сих пор осталось в памяти.
Карен Кавалерян: Да.
Евгений Бакин: Уйдем от футбола (смеются) Значит, Вы общались с Павлом Леонидовичем, плотно работали…
Карен Кавалерян: Общались с первого дня.
Евгений Бакин: Джазовые импровизации в стиле нуар – как родилось? От кого родилось?
Карен Кавалерян: Терминология пошла от Павла. Я, в принципе, пьесу трактовал как пьесу нуар, она действительно по законам нуар написана. И я предложил на уровне, так скажем, идеи – она могла быть принята, могла быть не принята – использовать джазовую музыку.
Евгений Бакин: Я больше скажу, она даже реализована. (смеются)
Павел Лаговский: Самое главное, когда мы созвонились, мы совпали по…
Карен Кавалерян: Да, совпали по вкусам. У меня есть представления, поскольку, вообще, в фильмах нуар 50-х и даже 40-х годов звучит джаз именно не радикального направления, а такой вот предBebop, лирический и, тем не менее, тревожный, это общеизвестно. Я подумал, что, в общем-то, если бы мы какие-то не замыленные темы из этого взяли и попробовали бы использовать, то, может быть, из этого что-то получилось. Павел попробовал и говорит, что все как-то одно в другое вошло. Я еще не видел.
Павел Лаговский: Я видел уже (смеются)
Карен Кавалерян: Я не видел спектакль. Я видел декорации, я видел костюмы. Для меня абсолютно впервые…
Евгений Бакин: Грубо говоря, на доверии.
Карен Кавалерян: Да, да. Я доверял, поскольку мы проговорили ключевые моменты: идейные какие-то, стилистические, смысловые. Остальное, что называется, актеров поставить на ножки и все остальное – это режиссерская работа. Я не могу учить профессионального режиссера делать свою работу. Я доверяю, конечно. Репутация у него отличная и рекомендации отличные.
Евгений Бакин: Я не могу не задать сейчас вопрос режиссеру по поводу работы: его ощущения от пьесы, от встречи с автором. На мой взгляд, я так немножечко забегаю вперед, чуть-чуть, мне показалось, не хватило времени, но тем не менее – было какое-то ощущение от всего от этого?
Павел Лаговский: Ну, когда сталкиваешься с пьесой, в первую очередь, конечно, это литературное произведение, я понимаю, что у автора есть некое видение каких-то актеров, возможно… Конечно, спектакль – это совместное творчество, и актеров, и режиссера, и автора, в том числе, и музыкальной составляющей. В первую очередь по прочтению что я почувствовал, конечно, это детективную составляющую. И она, наверное, такая ключевая здесь.
Вопрос из зала: Вы сказали, что про любовь там все будет…
Карен Кавалерян: А все фильмы нуар о любви. <…> В центре находится роковая женщина. Конечно.
Павел Лаговский: Поэтому это как-то сразу было очевидно, что надо двигаться в этом направлении. Я думаю, у нас получилось.
Карен Кавалерян: Буквально одна заметка на полях: вы знаете, без доверия в этом деле невозможно. Потому что, например, поставили в позапрошлом году в Театре Оперетты очень громкий спектакль “Ромео vs. Джульетта. XX лет спустя”, Леша Франдетти ставил. Мы с ним люди разных поколений, разных представлений, мы ругались, мирились, снова ругались. Он говорит в какой-то момент: “Слушай, вот ты просто поверь, что это будет хорошо.” И это был аргумент для меня, понимаете? Когда он вывел всех на сцену, я начал смотреть репетиции – да. Ну, на 95 процентов у нас все совпало. Надо доверять. Если ты не доверяешь партнеру, а мы получаемся с Павлом партнеры в этой истории, то в чем смысл вообще затеваться? Я думаю, что вот в этой первой точке и надо останавливаться, если нет доверия.
Вопрос из зала: Для Камышина это, все таки, новый жанр…<…>
Карен Кавалерян: Это не только для Камышина.
Евгений Бакин: Да, я, собственно, с этого и начал, что эта пьеса ставится в первый раз, и мы в этом смысле сейчас впереди планеты всей. То, что касаемо жанра – да, это тоже происходит здесь в первый раз на этой сцене.
Карен Кавалерян: Я, честно говоря, не знаю, возможно, они есть, я не знаю даже российских аналогов пьес нуар…
Павел Лаговский: Это киножанр.
Карен Кавалерян: Да, перенести стилистистически эту историю на театральную сцену – я такого не видел. Возможно, просто не видел. Есть, но я не видел.
Евгений Бакин: Нет, на самом деле пробы есть в этом направлении, в Москве есть, сейчас навскидку не вспомню… Но мы сейчас говорим про Камышинский театр, про камышинскую сцену, что на этой сцене действительно ставится в первый раз, это действительно опыт <…>И, я уже сказал Карену, что спектакль состоялся. <…> Когда все готово, когда все собрано, музыка, свет, мезансцены, актеры, сверхзадачи, и, когда стоишь перед занавесом, ждешь, когда он раскроется, никогда не знаешь, произойдет это чудо спектакля или нет. А что подразумевается? Это взаимодействие зрителя и того действия, которое происходит на сцене. Да, это загадка, это волнительный момент. Но на этом и держится театр, именно на том живом нерве, когда ты стоишь и переживаешь, произойдет это чудо или не произойдет.
<…>
Вопрос из зала: У вас есть опыт работы с провинциальными театрами? <…> Чем-то мы отличаемся от Москвы?
Карен Кавалерян: Ну, конечно. У меня огромное количество спектаклей идет (прим. в малых городах)… Конечно, бюджет – это очень важный момент. <…>
Евгений Бакин: Точнее, его отсутствие, я бы сказал (смеются)
Карен Кавалерян: Да, отсутствие или ограниченный бюджет. Соответственно, Москва. Питер, условно, Казань или Новосиб откачивают хорошие актерские кадры, потому что могут предложить лучшие условия. То есть, это все взаимосвязаные вещи. В провинциальных театрах, например, ставим мы “Дубровского”, но вот, хоть ты убейся, ну нет у нас Дубровского. У нас есть четыре Маши, например, но нет ни одного Дубровского. Мужчины-герои – их очень мало.
Евгений Бакин: Я больше скажу, по социуму: мужчина предполагает, что его доход будет чуть выше, поэтому женщин всегда на периферии больше. <…>
Карен Кавалерян: То есть каст, он очень такой, ограниченный. Приходится мириться с какими-то вещами, доучивать, переучивать, дотягивать. То есть на постановочную группу нагрузка больше, да. Ну тут вещи все объективные, на самом деле. Опять же, декорации, костюмы, где пошив – понятно, что в мастерских Большого театра получше шьют, но все это вещи объективные. Выходишь из положения. Провальных спектаклей у меня вообще просто ни одного нет. Я сейчас говорю о музыкальных. Вот то, что мы запустили в первый раз в 2009 году в Уфе спектакль “Голубая камея” – он до сих пор идет. И все, абсолютно все спектакли до единого, которые мы с тех пор поставили, их более тридцати, по всей стране они все идут. Некоторым два года, некоторым двенадцать лет, но они идут все. И они все собирают аншлаги до сих пор. В Уфе мы сыграли больше трехсот спектаклей, он идет и здравствует. Михаил Исакович Рабинович ушел (прим. из жизни) в январе этого года, художественный руководитель Уфимского драматического, но его спектакль все равно живет, и то, что он сделал, что поставил, оно все равно до сих пор в прекрасном состоянии находится. В провинции есть свои плюсы, в провинции есть, так сказать, мотивация. Есть мотивация у актеров, у режиссеров показать себя, и чтобы расти дальше, профессионально.
Евгений Бакин: Да, в Москве при таком бюджете есть возможность пригласить… Когда я учился, где-то 2003-2004 год, я ходил на все спектакли своего мастера Павла Осиповича Хомского… Я ходил на “Иисус Христос – суперзвезда”, это был один из первых спектаклей, на тот момент он шел 18-ый, я запомнил, сезон. Я сидел и считал, кто ж там из Моссовета? (смеются)
Карен Кавалерян: Ира Климова только…
Евгений Бакин: Там получается все приглашенные. там приглашенный кардебалет, там приглашенные музыканты, там все собрано, ну, есть такая возможность. Мало того, 18-ый сезон и, я так понимаю, уже третий или четвертый состав <…> Поэтому возможности немножечко другие, но это нисколько не делает нас дешевле. В том смысле, что качество спектаклей все равно мы стараемся разными ухищрениями, все таки, держать на уровне. Поэтому, я думаю, что и сегодняшняя работа – это одно из тех доказательств, что, в общем-то, успех не зависит от бюджета.
Карен Кавалерян: Вот, буквально, даже месяца не прошло, как Барнаульский, он называется Алтайский, театр привез в Москву мою “Капитанскую дочку”, которую мы сделали с Женей Заготом, она номинирована на 9 “Золотых Масок”. Там бюджет, не знаю, ну три миллиона рублей, то есть, ну вообще никакой… (смеются) Нет, ну это же мюзикл, послушайте. Это же…
Евгений Бакин: Это костюмы… <…> А если говорить про музыкальные, то, конечно, там представьте… “Царицынская Опера”, там одеть балет, хор – это… Причем, там костюмы же очень сложные, они очень дорогостоящие.
Карен Кавалерян: Плюс, если есть какая-то креативная идея еще, например, которая неоходима для того, чтобы декорацию какую-нибудь сложную поставить…
Евгений Бакин: Ну да, по реализации… Потому что сейчас есть технологии, сейчас есть очень много возможностей, сейчас много по реализации, именно, притащено оттуда, с Запада. <…> Все это требует затрат или даже элементарно просто технически, грубо говоря, осветить светом, тоже сложно и тоже стоит денег. Мы опять не туда (смеются), возвращаемся к “Бестселлеру”, возвращаемся к Карену… Вопросы?
Вопрос из зала: А песни сейчас пишите?
Карен Кавалерян: Я давно закончил. Знаете, уходя, уходи, все таки. Я в 10-ом году написал одну песню для Армении на Евровидение, потом еще одну в 13-ом я написал для Украины, тоже на Евровидение, но там сложная схема была, я просто не мог отказаться… и в 12-ом году я написал альбом для Дианы Гурцкой полностью, но туда меня заманили соавтором <…>
Вопрос из зала: А недавно книгу написали?
Карен Кавалерян: Две даже. <…> Эта пандемия, понимаете… Театральные проекты были заморожены, как вы знаете все. Да и игра, собственно, практически была тоже заморожена… У меня осталось время. Я уже говорил, что без дела сидеть я не могу, я начал с того, что собрал все свои дневники, которые я вел, начиная с первых каких-то шагов в шоу-бизнесе, и из этого получилась книга “Танцы в осином гнезде”, это книга мемуаров. И после этого, поскольку, опять же, театр все не открывается и не открывается <…> , поэтому я реализовал еще один свой проект, это “Легенды отеля «Метрополь»”, это роман. Роман-сериал, я его называю. Он вышел буквально пару недель назад. Это две книги… И тут открылись театры! И все… И тут камышинская премьера. И все, я с книгами разобрался и ринулся опять в театральную жизнь. То, чего я на самом деле очень хотел и по чему очень давно соскучился.
В заключении пресс-конференции журналисты высказали пожелание, чтобы “Бестселлер” так же, как и все спектакли Карена Кавалеряна прошел успешно и долго жил на сцене камышинского театра.
По крайней мере, театр сделал для этого все возможное.
Карен Артаваздович также подчеркнул, что с удовольствием откликнулся на предложение посетить наш город.
Очень надеемся на дальнейшую дружбу и тесное сотрудничество с автором, реализацию совместных проектов.
“Все, что в наших силах…”, – с участием ответил драматург.
Татьяна Карпенко
руководитель литературно-драматургической части КДТ
